Мари заливалась слезами и хваталась за его рубашку, умоляя не уходить. Труп их отца лежал на полу гостиной среди разбросанных окурков и пустых банок из-под пива. Спертый воздух вызывал тошноту. Сасаяма отцепил от себя руки сестры, прислонился спиной к двери и неторопливо закурил. Руки немного дрожали, костяшки пальцев саднило от боли и возбуждения. Мысленно парень все еще продолжал бить пьяного отца и не замечал горьких всхлипываний. Он не хотел убивать, но был преисполнен мрачного удовлетворения, что этот ад, наконец, закончился. Теперь должен был начаться новый.
Докурив до самого фильтра, Сасаяма бросил окурок и раздавил его ногой.
- Я пойду в полицию.
Это казалось ему единственным верным решением. В том, чтобы сдаться с поличным, нет ничего зазорного – это доказательство того, что был сделан выбор, за который ты готов держать ответ. Страха не было.
Тогда он не знал, что его вера в справедливость подписала сестре приговор.

Об изнасиловании Мари он узнал уже в изоляторе, находясь под действием антистрессовых препаратов. Сначала он решил, что один из побочных эффектов таки проявил себя, и ему привиделось, и думал так до последнего, пока она сама не пришла к нему. Она рассказала, что отец не умер. Когда он очнулся, то не помнил ровным счетом ничего. Сам дьявол не сможет сказать, что творилось в голове этого человека, когда он вышел из себя и изнасиловал собственную дочь. Его коэффициент преступности подскочил, и его забрали нужные люди, но никто так и не узнал о случившемся. Сасаяма слушал и думал о том, чтобы принять предложение Бюро Общественной Безопасности. Он жаждал свободы, но не мог получить ее. Он уже никогда не вылечится и не выйдет отсюда. Его семья превратилась в отверженных обществом, которые никому не нужны. Его девушка не пожелала ничего узнать о нем и просто исчезла. Сестра снова плакала, а он не мог коснуться ее руки через непробиваемое стекло изолятора. Мир оказался полон несправедливости.

***

- Не стоит этого делать.
Когами оторвал взгляд от монитора и повернулся к своему подчиненному. Тот сжимал в зубах тлеющую сигарету и листал голографические фотографии со своего браслета. Он предложил поехать в академию Осо прямиком на работу к Козабуро Томе, вырвать ему руки с ногами и поменять их местами, ведь ему нравятся такие извращенные шедевры. В полушутку, но эти слова были восприняты серьезно. Сначала нам необходимо дождаться официального приказа по его задержанию и после приступить к работе.
- Я ценю ваше слово, инспектор Когами, - насмешливо протянул Сасаяма, не отрываясь от своего занятия, - но сейчас вы предлагаете поистине дерьмовое решение. Моё лучше.
Когами узнал, что Сасаяма подбил Козуки нарыть информации о Козабуро Томе, и хорошенько отчитал товарища, поскольку считал это совершенно бесполезным занятием. Он не верил в «интуицию детектива», как часто любил называть свою чуйку Мицуру. Инспекторам необходимы доказательства и четкий обоснуй прежде, чем начинать действовать и принимать меры. Домыслы им ни к чему. И это их проблема – неспособность доверять своему внутреннему «компасу», ведь порой он оказывается более достоверным, нежели аналитика. Единственный раз увидев того мужчину, Сасаяма понял, что в прямом беззлобном взгляде таится опасность, а от его чистой белоснежной одежды разит кровью. Токо его фотографировала, чтобы похвастаться перед своим учителем, Томой. Его звали Макишима.
Когами был единственным, кто еще слушал латентного преступника, доказывающего, что между сериями убийств и Козабуро Томой есть связь. Но даже он продолжал сомневаться и разводил руками, что у него нет достаточных оснований для его задержания. И только убийство отца Кирито заставило Бюро хоть как-то пошевелиться: первый отдел готовился проводить очередную зачистку в Огишиме, чтобы наконец вычислить маньяка, который уже не один месяц у детективов поперек горла стоит.
Когами знал, что Сасаяма достаточно импульсивен, чтобы с головой кинуться поперек паровоза, чтобы в итоге попасть под этот самый паровоз, и продолжал нянчиться с ним. Так было всегда. А Мицуру всё равно поступал по-своему, и сейчас эта опека его раздражала. Он презирал педантичность и правильность Когами, он считал их слабостью, потому что их враг обладал набором совершенно других качеств, и его не остановить ни угрозами, ни уговорами, ни велениями закона. Такой элите как Когами Шинья, который привык делить вещи на правильные и неправильные, этого не понять. И вносить смуту в его светлую натуру было бесполезно.
-Ладно, - сдался наконец Сасаяма, потушив сигарету,- тогда позволь мне снова съездить на место последнего преступления. Хочу кое-что проверить.
Немного подумав, Когами коснулся браслета и обратился к Системе с запросом о разрешении на выезд для энфорсера Мицуру Сасаямы. Сивилла подтвердила запрос и выделила в распоряжение исполнителя одну из машин Бюро. Когами проводил своего подчиненного на парковку, боясь оставить его даже на минуту и ожидая какого-то подвоха. И, надо сказать, не напрасно.
- Сасаяма, - мужчина попридержал водительскую дверь, не дав сесть в машину, - ты ведь не собираешься искать Козабуро Тому?
Как ты еще не поседел от собственного занудства.
- Я уже сказал, куда направляюсь.
- Мне кажется, ты опять наделаешь глупости.
- Да чтоб тебя, Когами! Мне осточертело чего-то ждать! Пока вы с Гино думаете и нихера не делаете, я собираюсь делать хоть что-то! Эта мразь шинкует людей и впутывает в это дерьмо Кирито Токо. Он заслужил, чтобы его мозги размазало по стенам, не находишь?
- Он может быть слишком опасен! Твои спонтанные решения еще никогда до добра не доводили. Я запрещаю тебе и отменяю свое разре… Сасаяма?
Уже попытавшись выйти на связь с Системой, он не договорил, содрогнулся и безвольно рухнул на землю. Рядом с его лицом упал парализующий электрошокер, который Мицуру отметил в рапорте как утерянный во время операции по зачистке Огишимы и оставил у себя. У меня нет другого выбора, дружище.
- Прости, Когами. Но ты не сможешь меня остановить. Я найду этого ублюдка и сам с ним разберусь.
Сасаяма оттащил неспособного пошевелиться инспектора с дороги, игнорируя его хриплые протесты, и сел в машину. Приборная панель загорелась бирюзовым и равнодушным женским голосом оповестила, что заряжающийся в ее отсеке доминатор доступен для пользователя - Сивилла была пока не в курсе, что латентный только что оглушил своего шефа и намеревается нарушить закон. Когами все еще пытался уговорить его не делать этого, звал его по имени, надрывая и без того онемевшие связки, но не мог достучаться до здравого смысла уже всё решившего человека. Очередная сигарета изошлась дымом, шины нервно взвизгнули, и машина тронулась с места. Я найду его. Все будет в порядке, Токо.
С первых минут знакомства Сасаяма подумал, что Токо похожа на его сестру. Симпатичная, дерзкая, уверенная в себе, и при этом предсказуемо податливая самым примитивным эмоциям, свойственным девушкам. И слишком много было в ней юношеской дури, которая не позволяла различать добро и зло. Она смотрела на окружающий мир, видя только светлые его стороны, и совершенно не замечая теневые. Она попала в лапы к самому настоящему садисту и все еще не могла понять этого. Козабуро Тома ее давний друг, и она бесконечно доверяет ему, не сомневаясь в его романтичной натуре. «Принцесса» - это же романтично. И не важно, что принц на досуге потрошит человеческие трупы. Сасаяма нашел единственный способ оградить ее от беды – такой же, каким он защищал честь сестры, только на этот раз до самого конца. Мари понадеялась на него, а он ее подвел. Он хотел защитить ее, а вместо этого бросил совершенно одну и тем самым потерял. Токо, эту глупую девчонку, он не оставит. У нее прекрасное светлое будущее, которое она губит собственными руками. Он ей этого не позволит. Пока Когами пытается нарыть хоть какие-то улики, доказательства убегают сквозь пальцы и скоро станут вовсе не нужны, если в коллекции серийного убийцы станет на один экспонат больше. «Дело об образцах» зашло в тупик, и не сдвинется с мертвой точки. Но вытащить Токо из передряги Сасаяме еще было по силам. И наплевать, насколько вырастет его преступный индекс, как долго будет беситься Когами и чем это обернется для всего Бюро. Резко крутанув руль, Мицуру подрезал машины на соседней полосе и свернул с трассы, получив шквал возмущенных гудков в спину. Он направлялся в Огишиму.